Корпорация М. И. Ф. — связующее звено - Роберт Асприн

Как работяга, я явился на работу намного раньше, чем требуется для управленцев, вроде Банни. Почему дело обстоит так, я не знаю, но это одна из тех несправедливостей, которыми полна жизнь… например, ваша очередь всегда бывает самая длинная при разбивке по алфавиту.

Готовясь к своим скрытым маневрам, я забросил свой обычный щегольской наряд и оделся более похоже на работяг, с которыми мне следовало смешаться. Только эта часть задания и причиняла мне какие-то неудобства. Видите ли, чем больше работяга преуспевает, тем больше он походит по одежде на обитателя притонов или оборванца и поэтому выглядит либо готовым барахтаться в грязи, либо уже побарахтавшимся, что прямо противоречит всему усвоенному мной в деловом колледже.

Для тех из вас, кому это последнее интересное сообщение кажется удивительным, спешу указать, что я и в самом деле посещал учебные заведения, так как это единственный способ приобрести имеющийся у меня диплом магистра. Если же вы, подобно некоторым другим, гадаете, почему человек с такими документами выбрал работу моего профиля, то причин у меня две: во-первых, я человек общительный и предпочитаю работать с людьми, а во-вторых, мою чувствительную натуру отталкивает безжалостность, необходимая для успешной деятельности в верхнем слое управленцев. У меня попросту нет способности портить людям жизнь сокращениями производства, закрытием заводов, и тому подобным. Скорее, я нахожу куда более приятным сломать иной раз ногу-другую или, быть может, немного перекроить физиономию, чем уживаться с более долгосрочным вредом, нанесенным верхними управленцами ради блага своих компаний. И поэтому, так как я оказался и впрямь в удобном положении, дающем возможность выбирать путь своей карьеры, я традиционно предпочел быть скорее исполнителем, чем отдавателем приказов. Это более чистый способ зарабатывать на жизнь.

Так или иначе, я явился на работу засветло и походил по заводу, узнавая, что и где, прежде чем приступить к исполнению своих служебных обязанностей. Должен сказать, что это предприятие произвело на меня редкостное впечатление. Раньше со мной никогда такого не бывало. Оно похоже на отлично сделанную волшебную потогонную мастерскую Деда с Северного Полюса.

Учась в начальной школе, я, бывало, запоем читал комиксы. Особенно меня захватывала помещаемая в них реклама рентгеновских очков, чихающих подушек и тому подобного, чего я, к несчастью, не мог себе позволить, так как был обыкновенным учащимся и имел меньше денег, чем ваш средний восьмилетний мальчишка. Однако, проходя по заводу, я вдруг сообразил, что, вопреки моим опасениям, возможность ублажать именно этим слабостям, в общем-то, не миновала меня.

Заводик оказался громадным, под чем я подразумеваю действительно большой и набитый от стенки до стенки, от пола до потолка лентами конвейеров, чанами и стеллажами с материалами и ящиками, маркированными на языках, которых я не имею чести знать, а так же большим количеством работяг, шатавшихся повсюду, проверяя показания приборов, толкая тележки и занимаясь всякой другой деятельностью, какой положено заниматься, когда двери открыты и есть возможность управленцам, проходя по пути к кофеварке, и посмотреть, что они делают. Еще большее впечатление производили выпускаемые товары. Я с одного взгляда понял, что, как поклонник дешевых бросовых фокусов, я умер и очнулся в поросячьем раю. По моим предположениям, пусть даже ничем не обоснованным, я здесь обнаружил не что иное, как крупного поставщика, упомянутых мной ранее реклам, а также товара большинства мелких торговцев Базара, сплавляющих их туристам.

Тут я сразу догадался, в чем проблема. Так как большинство производимых товаров маленькие и портативные, то кто может устоять перед искушением запихнуть несколько образчиков к себе в карман? Такой товарец введет в искушение даже святого, а я серьезно сомневался, что большинство рабочих состоит из святых.

В то время я думал, что это сделает мою задачу куда более легкой, чем мы предвидели. По моим рассуждениям мне требовалось всего-навсего вычислить, как бы я сам слямзил несколько избранных предметов, а потом последить, кто делает то же самое. Я допускал, что мне придется самому испытать предложенную мной систему, чтобы убедиться, действительно ли можно увести таким способом товар, и в то же время приобрести себе сувенир-другой, чтобы похвастаться ими перед Нунцио.

Сначала мне требовалось сосредоточиться на утверждении себя в качестве хорошего рабочего, чтоб никто не заподозрил, будто меня интересует что-то иное, кроме законного жалования.

На первых порах мне поручили работу, простую для человека с моим умением и сноровкой. Мне полагалось всего-навсего брызнуть щепотью эльфопыли на каждый сходящий с конвейера Летающий Магический Поднос. Главная трудность состояла в том, чтобы брызгать как можно меньше, так как эльфопыль дорога даже по оптовым расценкам, а клиенту нежелательно отдавать больше оплаченного им.

Помня об этом, я приступил к работе… только для того, чтобы открыть, что задача эта на самом деле куда сложней, чем я сначала думал. Видите ли, эльфопыль держат в большом мешке, а тот плавает в воздухе, потому что именно к этому стремится содержащаяся в нем эльфопыль. Первая сложность — это не дать мешку улететь, пока ты работаешь с ним, что на самом деле труднее, чем кажется по описанию, так как подъемной силы у эльфопыли вполне хватает на вознесение мешка и того, кто пытается удержать его. Якорем мешку служит страховочный трос, но он держит мешок слишком высоко для работы с ним. Из-за всего этого рабочему приходится, нанося на подносы эльфопыль, одновременно бороться с мешком (задача, сравнимая по трудности с попыткой удержать под водой большой пляжный мяч, одновременно занимаясь вязанием) и полагаться только на страховочный трос для спуска мешка обратно на место, если он отчалит, что с ним бывает часто. Могут спросить, почему трос не сделали покороче, чтобы держать мешок на нужной высоте и, таким образом упростить работу. Полагаю, так обстоит дело по той же причине, по какой матери работяг утопят своих детей при рождении, если почувствуют, что у них есть хоть малейший шанс вырасти инженерами-производственниками.

Другая возникшая у меня трудность, удивила меня тем, что никто не счел нужным предупредить меня о ней. А состоит она в том, что, работая с эльфопылью, надо помнить — она летает и, следовательно, сыплется вверх, а не вниз.

Когда я в первый раз попытался брызнуть немного эльфопыли на Магический Летающий Поднос, то недоумевал, почему это поднос в результате не взлетает. И добавил еще малость указанной субстанции на тот случай, если я нанес ее маловато… А затем еще чуток, не понимая, что пыль плывет вверх к потолку, а не вниз, к подносу. К счастью, я в тот момент склонился над подносом, пытаясь не дать мешку улететь, и пыль без моего ведома брызгала скорее на меня, чем на указанный поднос. Первые приемлемые доказательства того, что дела пошли на перекосяк, появились у меня, когда я заметил, что мои ноги больше не соприкасаются с полом и что я стал таким же летучим, как мешок, который пытался удержать. К счастью, хватка у меня достаточно крепка, поэтому мне удалось удержаться за мешок и, в конце концов, спуститься по страховочному тросу, а не плыть к потолку в свободном полете. Потом я сумел стряхнуть с одежды эльфопыль и сохранить свою наземную ориентацию, равно как и достоинство.

В этом мимолетном происшествии я не мог понять только одного — полного безразличия к нему других работяг. Они не только не пришли ко мне на помощь в минуту несчастья, но и воздержались от издавания грубых и шумных звуков при виде моего затруднительного положения. Это второе обстоятельство показалось мне особенно необычным, так как работяги — известные шутники, и врядли упустят случай повеселиться.

Причина всего этого стала кристально ясной, когда мы сделали, наконец, перерыв на обед.

Я как раз настраивался насладиться полуденной едой и рискнул попросить сидевшего рядом со мной работягу передать мне салфетку из стоящего перед ним стакана, куда я не мог дотянуться. Вместо любезного выполнения этой просьбы, как следовало бы ожидать от любого цивилизованного лица, этот шут вякает в том смысле, что шпиону компании он и руки не подаст, не говоря уж о салфетке. Ну, если я чего и не терплю, так это слушать, как меня обзывают шпиком, особенно когда я работаю именно им. Посему я счел нужным показать этому индивиду, как он ошибся в своих предположениях, а для этого малость согнул его на самый спокойный, дружеский лад. И как раз когда я думал, будто мы начинаем понимать друг друга, я заметил, что кто-то бьет меня стулом по спине. Это нисколько не улучшает моего настроения, ибо я и так уже обижен, поэтому я прислоняю Вякалу одной рукой к ближайшей стенке, освободив таким образом другую, и перехватываю ею другого кретина, когда тот замахнулся для нового удара. Только я начинаю как следует расходиться, как слышу тихий предупреждающий свист из толпы, которая, естественно, собралась посмотреть на нашу беседу, и оглянувшись, вижу одного из бригадиров, топающего посмотреть, что тут за хай.